Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

– Ладно, сойдет, – говорит Нелли и слегка ослабляет хватку за веревку. – Ну что, еще разок его опустить?

– Нет! – вопит Эдди. – Нет, я… я просто не знаю, как он узнал.

– Ты? Не знаешь? Очень сомнительно.

– Я в том смысле, что он это узнал благодаря тому парню у в вас в бригаде. Благодаря источнику. Тогда мы сбросили где надо пакет, ту штуковину, которую Шерман сварганил, пульт, таймер и все такое, и сказали, что если будет возможность, пусть он всю эту ерунду поставит.

– Значит, ты говоришь, что бомбу сделал Шерман, а поставил источник?

Эдди кивает как может. Похоже, вся кровь уже натекла ему в голову. Надеюсь, ублюдок теперь жуткую мигрень получил.

– А все остальные, – говорит Папаша. – Джек, Норин и все остальные… Про их местонахождение и передвижение ты тоже от того парня узнавал? Этот стукач всех их тебе сдал?

Еще один кивок от Эдди, и я подмечаю, что гнев Нелли начинает брать верх над его действиями. Его руки почти соскальзывают с веревки, желая здесь и сейчас погрузить Талларико в болото.

– Ты крепко ее держишь? – спрашиваю я.

– Достаточно крепко, – рычит Нелли, не спуская глаз с Эдди. – На данный момент.

– Отлично, – говорю я и хлопаю в ладоши. – Вот мы и к самому главному вопросу подошли. Кто источник?

Эдди ни секунды не колеблется.

– Не знаю.

– Опускай его, – говорю я, и Нелли счастлив повиноваться. Веревка выскальзывает из его рук, снова шуршит по коре дерева, а трехсотфунтовая туша Эдди тем временем устремляется к болоту и с нетерпением ожидающему ее аллигатору.

Нелли идеально рассчитывает время: дождавшись, пока голова Эдди почти коснется воды, он быстро тянет за веревку, останавливая Талларико в каком-то миллиметре от фатального всплеска.

Раптор теперь стремительно пыхтит – на вопли он уже просто неспособен. Он также неспособен связно выражаться.

– Не знаю, – булькает Эдди. – Знаю! Не знаю… я не… кто я… кто знаю… не я…

Я вытягиваю из охладителя еще цыпленка и держу его у себя под подбородком, точно регбист, собирающийся совершить прорыв к зачетной зоне.

– Успокойся, Эдди, или мы прямо сейчас игру закончим.

– Я не знаю! – снова орет Эдди, сподобившись на первое грамматическое соответствие за последнее время. – Мы оставляем сообщения, только и всего, клянусь!

– Сообщения?

– На автоответчике. Вот и вся связь. Я оставляю запрос и получаю в ответ информацию. Это все.

– А как ты платишь? – спрашиваю я.

– Через точку сброса, – отвечает Эдди, в то же время лихорадочно шаря глазами по воде на предмет любых признаков возвращения Хвата. – Мы сбрасываем деньги на одной заброшенной пристани здесь, в Глейдах. Кто-то приходит и их забирает. Фрэнк всю эту процедуру установил.

– Фрэнк, значит? Тезка твоего брата?

– Блин, да сам мой брат, Фрэнк. Это все его рук дело.

Итак, старший Талларико определенно имел здесь куда больше контроля, чем я себе воображал. Возможно, на самом деле он послал меня в Майами вовсе не сидеть у Хагстрема на хвосте; возможно, он хотел моего здесь присутствия для запуска в работу какой-то более крупной схемы.

Хагстрем дергает за веревку, утягивая Эдди от поверхности воды, и по лицу раптора прокатывается волна облегчения.

– Скажи-ка мне, Эдди, еще одну вещь. Когда следующая выплата?

– Завтра вечером, – говорит он. – Если хотите, ребята, я могу ее отменить… позабочусь о том, чтобы деньги не были сброшены…

– Нет-нет, – перебиваю я. – Мы хотим, чтобы выплата состоялась. Только ты должен оставить сообщение на автоответчике и внести туда несколько перемен.

– Я?

– Ну не я же.

– Думаю…

– А ты не думай, – говорит Хагстрем. – Просто делай. – Он выхватывает из кармана маленький мобильник модной модели и повыше его поднимает. – Ты должен позвонить и оставить сообщение. Ты скажешь источнику, что хочешь с ним встретиться. Что хочешь лично поблагодарить его за славно проделанную работу, а также вручить кое-какие премиальные.

– А знаешь, Нелли, – говорит Эдди, разнообразия ради обращаясь к Хагстрему по имени, – мы с тобой сможем сработаться. Сможем всем этим городом заправлять…

– Я им уже и так заправляю. Слушай, ты, мудозвон с манией величия, я тебе только один раз это скажу. Ты позвонишь, оставишь сообщение, и если ты сделаешь все как надо, мы с Винсентом тебя отпустим. Ты свалишь из этого города, из штата – а если ты еще способен понимать, что для тебя хорошо, а что плохо, то и из этой долбаной страны. Но ты останешься жив, и вот тебе мое обещание. Но если ты сделаешь что-то не то – вякнешь хоть слово, хоть полслова, и все дело из-за этого сорвется, – я сброшу тебя в это болото куда быстрее, чем диктор новостей успеет сказать: «Его труп сожрали аллигаторы». Все ясно?

Эдди опять как может кивает, но Нелли требуется словесное подтверждение.

– Все ясно? – снова спрашивает он.

– Да, – негромко отзывается Талларико. Он совершенно сломан, от его прежней личности осталась лишь оболочка.

Нелли замахивается и швыряет мобильник. Эдди лихорадочно тянется его поймать, но крошечная «нокия» выскальзывает из его жирных пальцев и навеки исчезает в Эверглейдах.

Мы, все четверо, там стоим – ну да, верно, мы трое стоим, один висит – и глазеем в болото, в то самое место, где исчез мобильник.

– Н-да… – говорю я.

– Н-да, – повторяет Хагстрем. – Маленькая техническая неувязка.

Я уже собираюсь перейти к Плану Б, но тут вспоминаю, что у меня тоже есть мобильник. Конечно, не такой модный, как у Нелли, но служит исправно – даже в этой дыре.

– Попробуй еще разок, – говорю я. – Но если ты и этот не поймаешь, то клянусь, ты за ним следом уйдешь. – Эдди говорит мне, какой номер надо набрать, и я набираю. Через секунду-другую следует длинный гудок, и я убеждаюсь, что процесс пошел.

Затем я довольно неловко швыряю мобильник, но Эдди лихо изгибается влево и намертво хватает телефон. Пожалуй, ничего ловчее он в жизни своей не совершал – особенно если учесть, что его руки по-прежнему связаны в запястьях.

– Валяй, – одними губами говорю я ему, и Эдди начинает.

– Привет, – ровным тоном говорит он. Нелли тем временем крепко держит веревку, но в любой момент готов отпустить. – Это Эдди Т. Просто хотел сказать, что по-настоящему доволен проделанной работой и хочу встретиться, чтобы заплатить лично. Может, попьем кофейку – такие типа дела. Время и место те же самые. Может, нам с тобой вместе удастся какое-нибудь дельце провернуть. Тут Нелли дает ему сигнал, и Эдди быстро сворачивается, добавляя лишь одну фразу:

– Ладно, увидимся.

– Мобильник, – говорю я, и Эдди швыряет его обратно на землю. Бросок у него выходит дерьмовый – примерно так президенты обычно швыряют мячик в первый день бейсбольного сезона. Я вынимаю мобильник из грязи, вытираю его и кладу обратно в карман брюк.

– Ну как, все верно? – с дрожью оптимизма в голосе спрашивает Эдди. – Я все сделал, вы меня отпускаете, и мы в разные стороны расходимся?

Нелли бросает на меня взгляд, но это не мое решение.

– Дело семейное, – говорю я ему. – Решать тебе.

Эдди внезапно осознает, что назревают неприятности, что обещание Хагстрема его отпустить может быть не выполнено.

– Проклятье, – снова заводит он свой обычный вой, – ты не можешь так поступить…

– Почему? – интересуется Нелли.

– Ты обещал… ты поклялся… ты дал слово…

– Я только сказал, что мы с Винсентом собираемся тебя отпустить. А про Папашу я даже словом не обмолвился.

Эдди теперь безумно дрыгается на веревке. Я вижу, как его выпущенные от избытка адреналина когти летают туда-сюда, бессильно царапая воздух.

– Нет… нет…

– Папаша, – говорит Нелли, – он весь ваш.

Папаша Дуган шаркает к веревке и медленно выпускает единственный черный коготь. Коготь этот истертый и тусклый, но все же он достаточно остр, чтобы как следует справиться с работой. Опытным движением Папаша перерезает ровно половину толщины веревки, удерживающей Эдди над болотом.

– Это тебе за Джека, – говорит он.

Тут Эдди окончательно лишается всякого самообладания – безостановочный поток ошалелой тарабарщины струится из его рта. Получается какой-то марсианский диалект – нельзя разобрать ни слова.

– А это, – продолжает Папаша, кладя свой коготь на уже растрепанные нити веревки, – это тебе за Норин.

Эдди еще и наполовину не погрузился в воду, а Хват уже там. Странным образом представляясь крупнее, чем раньше, аллигатор защелкивает пасть на туловище Талларико, острые зубы зарываются в мясистое брюхо. Эдди вопит раз, другой, бьет кулаками по длинному рылу аллигатора, пытается погрузить когти в какое-нибудь чувствительное место зверя, но все без толку. Аллигатор трижды поворачивается вокруг своей оси, и Эдди лишается чувств, а считанные секунды спустя мрачно-бурое болото становится чуть краснее обычного. Выпученные глаза Хвата лишь на мгновение медлят над поверхностью, заглядывая в наши и словно бы говоря: «Вот так мы здесь работаем». Наконец чудовище исчезает под водой, унося с собой последние остатки майамской семьи Талларико.